Роковая ошибка капитана Маринеско

Мы ни чуть не хотим умалять, или очернять подвиги Героев Великой Отечественной Войны. Но мы обязаны отделять мифы от правды и понимать, что непогрешимых героев не бывает.

О гибели "Титаника", "Адмирала Нахимова", "Лузитании" написано сотни статей и книг, сняты десятки фильмов и о них не знает разве что совсем уж невежественный человек. Но единственная на сегодняшний день морская катастрофа, которая превысила все возможные для человеческого разума пределы, случилась не с этими лайнерами. Но о ней не вспоминают. Потому что трагедия произошла с лайнером Третьего Рейха 30 января 1945 года...

Германский пароход "Вильгельм Густлофф" был построен на верфи Blohm+Voss и спущен на воду 5 мая 1937 года. Заказчиком строительства этого парохода был лично Адольф Гитлер и он же и дал название новому лайнеру. Это ещё одна причина забвения трагедии разыгравшейся в Балтийском Море холодной зимней ночью 1945 года. Названный в честь национал-социалистского партийного лидера пароход, был просто обречён уйти в забвение вместе со своими пассажирами.

Пароход не был исключительным судном, но нацистское руководство стремилось превзойти лайнер-легенду "Титаник" абсолютно во всём. Новый пароход должен был быть больше, роскошнее, более комфортно и, самое главное, быть скоростным лайнером. К услугам пассажиров были предоставлены шикарно украшенный бассейн, зимний сад, большие просторные залы, музыкальные салоны, несколько баров. Все каюты были оборудованы по Первому классу, но цены билетов на этот пароход были доступными гражданам Рейха. По словам Роберта Лея, возглавлявшего Германский трудовой фронт, лайнер мог - "...предоставить возможность, по воле фюрера, слесарям Баварии, почтальонам Кёльна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в году осуществить доступное по цене морское путешествие на Мадейру, по побережью Средиземного моря, к берегам Норвегии и Африки."

Последний круиз лайнера состоялся 25 августа 1939 года. Неожиданно, во время запланированного рейса в середине Северного моря, капитан получил зашифрованный приказ срочно вернуться в порт. Время круизов окончилось — менее чем через неделю Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война. С началом Второй мировой войны в 1939 году, «Вильгельм Густлофф», как и другие суда КДФ, был передан ВМФ Германии. Лайнер был переоборудован в плавающий госпиталь (на илл.). Корабль был перекрашен в белый цвет и обозначен красными крестами, что должно было защитить его от нападения согласно Гаагской конвенции. Однако, летом 1940 года служба судна как военного госпиталя закончилась — по решению руководства ВМФ его приписали к школе подводников в Готенхафене. Лайнер опять перекрасили в серый камуфляжный цвет, и он потерял защиту Гаагской конвенции, которую имел раньше.

К началу 1945 года количество беженцев в Германии резко возросло. Многие из них следовали к портам на побережье Балтийского моря. Для эвакуации огромного количества беженцев по инициативе командующего ВМС Германии Карла Дёница была проведена операция «Ганнибал», которая вошла в историю как крупнейшая эвакуация населения морем. Во время этой операции из Восточной Пруссии было вывезено почти 2 миллиона человек — на больших судах, а также на сухогрузах и буксирах.

"Вильгельм Густлофф" начал принимать на борт беженцев 22 января 1945 года в порту Готенхафен в районе Данцига. Сначала людей размещали по специальным пропускам — в первую очередь несколько десятков офицеров-подводников, несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и почти тысячу раненых солдат. Позже, когда в порту собрались десятки тысяч людей и ситуация осложнилась, поступил приказ запускать на борт преимущество женщин и детей. Перед самым выходом из порта капитан Петерсен принял на борт детей из эвакуируемых детских домов. Паника в порту усилилась настолько, что некоторые родители в отчаянии начали отдавать своих детей в группы детдомовцев, и просто пассажирам которым удалось подняться на борт, в надежде хотя бы таким образом их спасти. Поскольку количество мест было всего 1500, беженцев начали размещать на палубах, в переходах. Женщин-военнослужащих разместили даже в пустом бассейне. . Под конец, 30 января 1945 года, офицеры экипажа судна уже перестали считать беженцев, количество которых перевалило за 10 000.

По современным оценкам на борту должно было находиться 10 582 человека: 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок (2. U-Boot-Lehrdivision), 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса, 162 тяжелораненых военнослужащих, и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей. 

капитан Фридрих Петерсон

В 12:30 "Вильгельм Густлофф", под флагом Красного Креста, в сопровождении двух кораблей охранения наконец вышел в море и взял курс на Швецию, правительство которой заявило о готовности принять контингент беженцев из Германии (напоминаем, что речь шла о детях из нескольких детских домов находившихся в зоне боевых действий). На капитанском мостике возникли споры между четырьмя старшими офицерами. Кроме командующего судном капитана Фридриха Петерсена, призванного из отставки, на борту находились командир 2-го учебного дивизиона подводников и два капитана торгового флота, и между ними не было согласия относительно того, каким фарватером вести судно и какие меры предосторожности принимать относительно подводных лодок и авиации противника. Был выбран внешний фарватер (немецкое обозначение Zwangsweg 58). Вопреки рекомендациям идти зигзагом, чтобы осложнить атаку подводных лодок, было решено идти прямым курсом со скоростью в 12 узлов, поскольку коридор в минных полях не был достаточно широким и капитаны надеялись таким образом быстрее выбраться в безопасные воды; кроме того, корабль испытывал недостаток топлива. Лайнер не мог развить полную скорость из-за полученных при бомбардировках повреждений. К тому же, торпедолов TF-19 вернулся в порт, получив повреждение корпуса при столкновении с рифом, и в охранении остался только один миноносец Löwe. В 18:00 поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шёл навстречу, и, когда уже стемнело, было приказано включить ходовые огни, чтобы предотвратить столкновение. В действительности же никаких тральщиков не было, и обстоятельства появления этой радиограммы так и остались невыясненными до сих пор. По другим данным, группа тральщиков вела траление навстречу конвою и появилась позднее данного в оповещении времени.

Командир советской подводной лодки С-13 А. И. Маринеско увидел ярко освещённый, вопреки всем нормам военной практики, "Вильгельм Густлофф", и в течение двух часов следовал за ним в надводном положении, выбирая позицию для атаки. Как правило, субмарины того времени даже в надводном положении были неспособны догнать быстроходные лайнеры, но капитан Петерсен шёл медленнее проектной скорости, учитывая значительное переполнение пассажирами и неуверенность относительно состояния корабля после многолетней бездеятельности и ремонта после бомбардировки. В 19:30, так и не дождавшись тральщиков, Петерсон дал команду потушить огни, но уже было поздно — Маринеско выработал план атаки.

Около девяти часов С-13 зашла со стороны берега, где её менее всего могли ожидать, и, из надводного положения, с дистанции менее 1000 м в 21:04 выпустила первую торпеду с надписью «За Родину», а затем ещё две — «За советский народ» и «За Ленинград». Четвёртая, уже взведённая торпеда «За Сталина», застряла в торпедном аппарате и едва не взорвалась, но её удалось обезвредить, закрыть люки аппаратов и погрузиться.

В 21:16 первая торпеда попала в носовую часть судна, позже вторая взорвала пустой бассейн, где находились женщины флотского вспомогательного батальона, а последняя ударила в машинное отделение, двигатели заглохли, но освещение продолжало работать за счет аварийного дизель-генератора. Первой мыслью пассажиров было, что они наскочили на мину, но капитан Петерсон понял, что это была субмарина, и его первыми словами было: Das war’s (Вот и всё). Те пассажиры, которые не погибли от трёх взрывов и не утонули в каютах нижних палуб, в панике бросились к спасательным шлюпкам. В этот момент оказалось, что приказав закрыть, согласно инструкции, водонепроницаемые переборки в нижних палубах, капитан заблокировал часть команды, которая должна была заняться спуском шлюпок и эвакуацией пассажиров. В панике и давке погибло не только много детей и женщин, но также многие из тех, кто выбрался на верхнюю палубу. Они не могли спустить спасательные шлюпки, потому что не умели этого делать, к тому же многие шлюпбалки обледенели, а судно уже получило сильный крен. Общими усилиями команды и пассажиров некоторые шлюпки удалось спустить на воду, и все же в ледяной воде оказалось много людей. От сильного крена судна с палубы сорвалась зенитная установка и раздавила одну из шлюпок, уже полную людей. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул.

Миноносец Löwe (бывший корабль голландского ВМФ) первым прибыл на место трагедии и начал спасение уцелевших пассажиров. Поскольку в январе температура уже была −18 °C, оставалось всего несколько минут до того, как наступало необратимое переохлаждение организма. Несмотря на это, кораблю удалось спасти 472 пассажира со шлюпок и из воды. На помощь также подошли корабли охранения другого конвоя — крейсера «Адмирал Хиппер», который тоже, кроме команды, ещё имел на борту около 1500 беженцев. Из-за опасения атаки субмарин он не остановился и продолжал удаляться в безопасные воды. Другим кораблям (под «другими кораблями» понимается единственный эсминец Т-38, — на «Льве» не работала ГАС, «Хиппер» ушёл) удалось спасти ещё 179 человек. Немногим больше чем через час новые корабли, которые пришли на помощь, смогли выловить только мёртвые тела из ледяной воды. Позже малый посыльный корабль, который прибыл на место трагедии, неожиданно нашёл, через семь часов после потопления лайнера, среди сотен мёртвых тел незамеченную шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасённого пассажира с судна Wilhelm Gustloff.

В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1200 до 2500 человек из немногим меньше 11 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9985 жизней...

посадка на лайнер "Вильгельм Густлофф" (январь 1945 года)

Знал ли Маринеско, что атакует пассажирское судно?

Мы созвонились с бывшим подводником, капитаном I ранга запаса А.Н.Зориным, военным историком и специалистом. По мнению Зорина - Маринеско всё прекрасно знал! История этой "атаки века" стала известна советскому командованию далеко не сразу , поэтому очень долго был жив миф о ней, но когда правда вскрылась, было принято решение не придавать её огласке, чтобы не кидать тень на Красную Армию.

"Маринеско, - говорит Зорин, - вёл субмарину в надводном положении, полтора часа по пятам следуя за "Вильгельмом Густлоффом", так что капитан Петерсен не мог не видеть подводной лодки. "Вильгельм Густлофф" шёл с включёнными огнями, а следовательно он не скрывался от вражеских кораблей. О чём это говорит? Это говорит только о том, что капитан Петерсен дал о себе знать Маринеско и сигналил подводной лодке, едва та вплотную приблизилась к его судну. "Вильгельм Густлофф" был переполнен людьми и Петерсен, как опытный капитан, не мог не попытаться предотвратить вражеской атаки хотя бы просто дав сигнал Маринеско.

"Вильгельм Густлофф" шёл под флагом Красного Креста. Конечно, камуфляж судна был не гражданский, а серый, что указывает на военный корабль. Но флаг Красного Креста не мог быть не виден в свете ходовых огней парохода. Можно было бы сказать, что Маринеско не заметил его, но только не на корме судна. Тем более мы знаем, что он полтора часа шёл по пятам парохода, причём в надводном положении, находясь на капитанском мостике и наблюдая за всем что происходит на палубах. И не видеть на палубах гражданских он не мог.

Чтобы вам было понятно, контуры, очертания кораблей, это всё равно что контуры вражеских касок для пехотинца. Это то первое что должен знать капитан подводной лодки и понимать, убедиться в том кого он собирается атаковать. Знаете, очертания гражданского парохода никак не напоминают контуры военного корабля.

Конечно, можно говорить, что Маринеско посчитал, что "Вильгельм Густлофф" занимается переброской военных сил противника, если бы не два НО:

- Военная разведка Балтийского Флота была прекрасно осведомлена о том, что на борту находятся гражданские беженцы. Это был не стихийный рейс бегства, а учитывая контингент находившийся на борту - организованное мероприятие под эгидой Красного Креста. Собственно, только поэтому гибель парохода "Вильгельм Густлофф" не осталась незамеченной. Кроме того, по ходу следования Петерсен посылал радиограмму о том, что судно выполняет мирную миссию не связанную с военными действиями, всем военным кораблям находящимся на маршруте, вражеским - в том числе и Маринеско не мог её не получить. 

- У Маринеско было достаточно времени чтобы изучить судно. Тем не менее - он атаковал. Поэтому, по прибытию на базу Маринеско умышленно обманул своё начальство, отчитавшись об уничтожении "учебной плавучей базы Кригсмарине" (ВМС Германии). Кроме того, слова капитана Петерсена "Das war’s (Вот и всё)", говорят о том, что скорее всего они с Маринеско пришли к соглашению и атаки от Маринеско капитан Петерсен не ожилал.

В начале Маринеско был представлен к Герою Советского Союза, но после изучения всех обстоятельств награду было предложено заменить на Орден Красного Знамени. После, по результатам расследования гибели "Вильгельма Густлоффа", за допущение ряда дисциплинарных нарушений во время атаки на судно, Маринеско был лишён и этой награды, уволен из подводного флота и разжалован до должности командира тральщика, а затем вовсе уволен из рядов ВМФ.

Роковой ошибкой Маринеско было то, что атаковав "Вильгельм Густлофф", он совершил преступление не дав радиограмму о затоплении им гражданского парохода с людьми на борту, что обязан был сделать, чем обрёк на гибель тысячи ни в чём неповинных людей, большинство из которых составляли дети. Возможно только война, приближавшаяся к концу, и чудовищные преступления нацистов, не дали морального права отдать капитана Маринеско под трибунал."

Гибель людей на борту "Вильгельма Густлоффа" - однозначно воинское преступление, за которое виновный понёс наказание. Это тот случай, когда Красная Армия и Военно-Морской Флот показали, что преступление остаётся преступлением и виновный должен быть наказан, даже если этот виновный - Герой Советского Союза.